«Основы самоисцеления»: психосоматолог Екатерина Тур рассказала, какие нейромедитации противопоказаны

Елена Вставская

Автор, журналист, помощник главного редактора журнала Colady

Дата написания: 1 ноября 2023

Время на чтение: 20 минут

Психосоматолог, нейропсихолог, специалист по общей, детской и репродуктивной психосоматике и арт-терапии Екатерина Тур рассказала о нейромедитации.

Екатерина Тур. Фото предоставлено экспертом.

Интервьюер – руководитель журнала Colady Наталья Капцова.

Colady: Сегодня у нас в гостях эксперт журнала Colady, врач, психосоматолог, автор первых в России медитаций психотерапевтического профиля Екатерина Тур. И мы поговорим о психосоматике, о самоисцелении, и о том, какие медитации считаются сегодня вредными, и какие нам Екатерина не рекомендует и почему.

Екатерина: Надеюсь, это будет полезно. Поговорим про разные вещи, в том числе бытовые, которые можно применять на уровне своей обычной жизни для того, чтобы делать себе хорошо и чувствовать себя хорошо.

Colady: Вы автор различных научных работ, в том числе по психосоматике. Можете рассказать с учёной позиции, как взаимосвязаны наши мысли, стресс, тревога с физическим состоянием?

Екатерина: Психосоматика сегодня становится очень популярной. Казалось бы, мы всё это уже прошли. Вообще, зарождение психосоматики было ещё при Гиппократе. Это он основал теорию темпераментов. Если мы обратимся к истории. В то время было необходимо развитие медицины, и все последующие столетия нарастал рост медицины. И это было необходимо для того, чтобы мы сегодня имели качественную медицинскую помощь.

Затем, в какой-то момент психосоматика стала развиваться как наука из медицины, около философской направленности. Уже как часть психоанализа её подхватил Фрейд. И дальше уже довольно серьёзными скачками родилось множество концепций психосоматики, которые мы с вами на сегодня используем, в том числе наш любимый символизм. Ну и, конечно же, тревога, которая сегодня довольно широко изучена. Влияние тревоги охватывает чуть ли не все органы и системы человеческого организма. Поэтому, когда я говорю, что про тревогу нужно говорить, я говорю про то, что мы с вами должны её замечать. Потому что «тревога» считается самой скучной темой. Например, тема «Лишний вес». Да, это интересно, сразу берём. Детские аденоиды, аллергия — берём. Потому что это интересно. Тревога кажется такой скучной, но от неё столько психосоматики, от неё столько телесных симптомов. Самое коварное в тревоге, в нашем повседневном стрессе — мы думаем, что это нормально. Ну, кто не нервничает? Мы постоянно в стрессе. И кажется, что это нормально. «Ну я понервничаю, ну и что? Ладно, завтра посплю и будет мне хорошо». Не будет.

И вот эта внутренняя тревога постепенно снижает качество нашей жизни. Она незаметно встраивается в различные телесные процессы и просто разрушает здоровье тела. И если сбои начинаются, казалось бы, с банальных мышечных спазмов. Например, самое распространённое. У нас через месяц какой-нибудь важный отчёт на работе, мы знаем, что к нему очень сложно подготовиться, и может быть даже мы обречены на провал… И начинаются головные боли, появляется напряжение. И вот как только тело войдёт в эту психосоматическую реакцию, у нас начинается повторение головных болей. Хотя кажется, что ситуация уже прошла. Всё, мы уже отчёт сдали, всё прошло, а тело продолжает реагировать.

Это я рассказала только одну сторону психосоматики. Наши эмоции влияют на наше тело. И в первую очередь наша тревога. Там у нас ещё есть целый пук подавленных эмоций, таких как ярость, гнев, ненависть, обида. Всё, что мы подавляем, по сути, тоже является телесным стрессом и тоже проявляется, как наша с вами психосоматика. Это только часть.

Почему я люблю психосоматику и занимаюсь ей? Потому что она, по сути, показывает человека, как единое целое. То есть мы не можем смотреть на себя, например, как на ткань. Медицина — она, конечно, молодец. Я сама врач, я педиатр, у меня высшее медицинское образование. Но когда мы говорим про человека, как про единое целое, мы понимаем, что к нему нужен комплексный подход. Ему нужно оказывать качественную помощь, и на него нужно смотреть, как на тело, сознание и подсознание. И вот когда всё будет включено в единое целое, тогда у нас будет действительно качественная помощь человеку.

Но при этом мы с вами знаем, что есть нюансы. Вот почему мы сегодня про это говорим, потому что сегодня человек — сам менеджер своего здоровья. Он сам организовывает медицинскую помощь, сам организовывает себе психологическую помощь. И психосоматическую. Она стоит на третьем этапе, и мы работаем через управление эмоциями. Но опять же мы сейчас по-прежнему разбираем поверхностную часть психосоматики. Потому что она ещё углубляется в психосоматические финотипы, в психогенеалогию.

И оказывается, что через вербальные и невербальные сигналы семья формирует определённый психосоматический финотип. Когда мы говорим, что у кого-то болит голова, у кого-то живот, мы должны всегда идти в детство и смотреть в личную историю человека. То есть прямо раскладывать её по полочкам и смотреть, что когда сформировалось и что когда его повреждало. Это если вкратце.

Colady: Чем отличается от психологии? Здесь идёт акцент именно на здоровье? Например, у человека головные боли, и мы ищем, когда они впервые у него появились?

Екатерина: Это довольно широкий подход. Психосоматика объединяет то, как наши эмоции влияют на тело. То есть мы объединяем психологию и медицину. Если мы обратимся к определению, то психосоматика — это направление медицины, которое изучает влияние эмоциональных реакций на физическое состояние тела.

И наша задача не только выяснить, почему, когда и что случилось. Мы, как правило, к этому приходим уже потом. Наша задача — научиться себя ауторегулировать, то есть научиться себя выправлять. Как только мы разорвём вот это вот негативную психосоматическую связку, как только человек научится её выключать, у него тут же начнёт повышаться качество здоровья и качество жизни. Потому что он научится собой управлять. Мы к этому и стремимся.

Colady: А можно на примере? Вот, например, человек испытывает тревогу на работе. Как можно разорвать эту цепочку? Что необходимо для этого?

Екатерина: Давайте работу затрагивать не будем, потому что в большинстве случаев, когда человеку плохо на работе, ему нужно её поменять. Вот как бы это утопически ни звучало, но когда на работе есть серьёзные проблемы — в коллективе, с начальником… К сожалению, тело не успокоится пока человек (хозяин тела) не сменит это место. Пока он из конфликта не выйдет, оно не начнёт выправляться.

Давайте мы поговорим, например, про головные боли и напряжение. Потому что у нас скоро зимняя сессия, экзамены, годовые отчёты… И люди очень часто волнуются, переживают… У них накопленное напряжение.

Когда мы работаем с головными болями, напряжением, мы должны двигаться в двух направлениях. Первое направление — это научиться снимать стресс в моменте. Научиться чувствовать, когда он нарастает. А это вполне себе измеримая величина. Как только человек начинает управлять своими эмоциями, хотя бы просто наблюдать за ними, он тут же видит, когда у него идёт постепенный рост накала внутренней тревоги, он учится её отпускать. Мы достигаем в медитациях очень легко. Мы учимся расслабляться, мы учимся дышать, мы учимся в принципе такому навыку, как телесная концентрация. Всё. Это наш первый, большой такой пласт работы, он происходит пассивно. Мы просто наблюдаем за собой и в итоге учимся регулировать.

Есть ещё второе направление работы — это, когда мы начинаем погружаться примерно в подростковый период. Потому что, как правило, головные боли формируются у нас в период высокой ответственности человека, как правило, это поступление куда-то. Вот школа ещё не закончилась, а куда-то надо уже идти и строить свою большую будущую жизнь, которая непредсказуема и неизвестна. И рефлекторная реакция сжатия, то есть я должен сжаться, потому что мне страшно. Это наш инстинкт самосохранения, это наша тревога, это наша базовая потребность и опять же психосоматические связки. И вот нужно откатиться в то состояние, найти эту запускающую установку, которая один раз сработала, и её разрешить. Но, как правило, это уже процесс не быстрый. То есть мы используем опять же определённый символизм, набор знаковых символов, которые вкладываются в вербальные и невербальные сигналы. Если говорить проще — это наши установки, которыми мы думаем, говорим. И вот мы находим развязку. То есть мы находим, как разрешить вот тот блок, который сформировался, чтобы он сейчас не отыгрывался. Потому что, по сути, вся психосоматика — это установка и те её последующие проигрывания, которые у нас случаются в обычной жизни. И таким образом мы справляемся.

Colady: А какой-то пример установки можете привести? Что имеется в виду — я не в безопасности? Или что?

Екатерина: На примере головных болей, напряжения очень часто внутренний конфликт — я должен это сделать, например, поступить в хороший ВУЗ, а с другой стороны, конфликтное — я не могу это сделать, я недостаточно хорош. И вот у человека всю жизнь идёт этот конфликт — я должен сдать этот отчёт, я не могу, я недостаточно умён, некомпетентен, я провалюсь и т.д. И вот этот вот разрыв, внутренний конфликт — основа психосоматического симптома. Это наш самоанализ, психодинамика по Фрейду. И вот как раз в этом и закладывается наша телесная реакция. То есть, с одной стороны, нужно сжаться — я должен, а расслабления не происходит. То есть по идее — я должен, я сжимаюсь и иду, делаю результат, потом расслабляюсь. А тут — я должен, должен, должен, а на фоне — я не могу, я не могу, я не могу…

Colady: А как его тогда разрешить? Развести просто должен отдельно, не могу отдельно? Или что нужно сделать?

Екатерина: Опять же у нас с вами пример. У каждого из нас всё равно свои установки, и что самое главное — свои формулировки этих установок. Поэтому вначале, чтобы нам до них докопаться. Обычный человек так просто этого не найдёт. Почему? Потому что бытовая жизнь, рутина, тревога… Пойди вспомни, что там у тебя было в 18 лет, когда ты поступал. Это же невозможно.

Поэтому нам, чтобы до сюда дойти, нам сначала нужно научиться справляться с тревогой. Потому что она такая коварная, она нам даже не даёт сдвинуться, она не даёт нам пойти туда, чтобы разрешить конфликт. Ей важно, чтобы он отыгрывался. А почему? Потому что инстинкт самосохранения — а вдруг, что-то случится, а вдруг я расплавлюсь и что-то произойдёт. Даже если оно не произойдёт. И, как правило, оно и не происходит. Поэтому сначала снижаем уровень тревоги, потом находим эту установку. Кто-то сам это делает. Можно настолько тревогу скомпенсировать, что оно само проявляется.

Например, у меня люди на медитациях просто говорят, что — я нашёл, я просто медитировал, я нашёл и симптома нет. Кто-то через тревогу просто выводит симптом, то есть бывает и такое, что мы не доходим до установок, потому что они не нужны. У кого-то меняется ещё и среда. Потому что, когда мы снижаем уровень тревоги, появляются новые возможности мозга, и он начинает видеть новые возможности в плане развития. И бывает такое, что мы меняем нелюбимую работу и начинаем уже по-другому в принципе смотреть на себя. Потому что ещё одна проблема психосоматики, общечеловеческая проблема — мы себя не видим.

Это очень интересный феномен. Мы вроде бы постоянно внутри себя, постоянно что-то там думаем, но при этом мы себя не видим, и мы не умеем себе помогать. Так чтобы остановиться и просто выдохнуть, кажется, что на это нет времени. Но когда мы начинаем останавливаться и дышать, оказывается, что мы можем очень много внутри себя исправлять. Ну вот головные боли — это такой лёгкий симптом. То есть с ним легко работать. Мы находим, работаем, проживаем первый период стресса, потом второй. И потом уже голова перестаёт болеть. Удивительным образом тело просто говорит — хорошо, мы справимся без этого.

Colady: А как снизить тревогу? С чего начать?

Екатерина: Сегодня у нас есть разные подходы — это и КПТ, и психотерапия, и в некоторых случаях приём антидепрессантов, против которых мы не выступаем, если доктор назначает, значит, надо. Но по моим наблюдениям, я могу точно сказать, что сегодня самым эффективным и безопасным методом являются нейромедитации.

Я очень люблю и уважаю этот метод по разным причинам. Во-первых, он делает человека обособленным и автономным. То есть больше не нужно зависеть от психологов, от антидепрессантов, от всяких книжек про тревогу и т.д. И даже от медитаций тоже не нужно, потому что у медитаций накапливающийся эффект. Вот мы слушаем, слушаем, слушаем и в результате мы обучаемся тому, чтобы собою управлять.

Colady: А чем отличается нейромедитация от медитации?

Екатерина: Я использую приставку нейро- потому что у меня свой научный подход к медитациям. Это глубокая нейромиорелаксация, которая достигается путём ауторегуляции. Медитации подходят новичкам, подходят продвинутым… То есть тут ограничений нет. Я ещё использую эту приставку для того, чтобы выделять само понятие. Потому что пока что медитации хоть и развиваются, но до сих пор кажутся восточной практикой, эзотерической. Что шаман или монах на горе в оранжевом костюме сидит и медитирует. И практика правда пошла оттуда. И если мы с вами поднимем различные истории об исследованиях, то мы увидим, что исследования медитации идут примерно с 50-х годов прошлого века. Когда группу монахов изучили, увидели, что у них по-другому работает мозг и оно пошло, поехало.

Вот одно из интересных, из последних. Буквально прошлой неделе вышло новое исследование, которое доказывает, что регулярная практика медитации повышает иммунитет. То есть пролонгировано влияет на определённые сектора иммунной системы, которые отвечают за то, что мы сталкиваемся с вирусами и бактериями. И вот этот вот сектор растёт, и мы улучшаем свой иммунитет. Причём не просто разово, а это именно пролонгированный эффект. То есть слушаем, слушаем, а он накапливается. За это я их тоже очень люблю. Но самая суть то, что нейромедитации — это аутонаблюдение, ауторегуляция и аутопрограммирование. Вот то, что мы сейчас с вами говорили про головную боль — сначала я наблюдаю, потом я регулирую, а потом я программирую. Я учусь программировать себя.

Можно представить, что мы себя воспринимаем, как компьютер. У нас есть где-то негативные установки, про которые мы уже поговорили, а мы можем при помощи только своего фокуса внимания конструктивно и безопасно замещать их на позитивные. Поэтому медитация — это очень хороший метод работы с тревогой.

Скажу про свои медитации, что они работают на уровне вегетативной нервной системы. Мы работаем через парасимпатику, и восстановление от тревоги в первые 30 дней идёт именно на уровне тела. То есть слушаем, расслабляемся, учимся дышать. И всё, что для этого нужно — это лечь, вставить наушники и просто расслабиться, и отдохнуть.

Colady: Поговорим тогда немножко о вредных медитациях. Что же считается вредной, противопоказанной медитацией? Какие не стоит слушать?

Екатерина: Да, вредные медитации — это неожиданная тема, которая у нас поднялась с конца лета. Причём совершенно неожиданно. Мой ассистент проводит различные расследования, смотрит, кто что делает в интернете с точки зрения того, какие есть повреждающие методы. Сейчас есть много разных направлений. И она случайно наткнулась на блогера, который продаёт медитации. И в медитациях говорит: «Представьте, что за вашей спиной стоит покойник». Человек сидит в расслабленном состоянии, слушает голос наставника и тут ему говорят, что представьте, что за вашей спиной стоит покойник.

Потом ассистент присылает мне другие медитации, в которых автор матерится. А мы с вами знаем, что мат активирует определённую часть головного мозга, возбуждая её, и это возбуждение распространяется на остальные доли. Ну это не очень хорошо в медитации, потому что оно вызывает определённую эмоциональную реакцию, но автор об этом не знал. Мы понаблюдали, и я отправила в свои социальные сети запрос: «Дорогие друзья, если вы сталкивались с какими-то негативными последствиями медитаций, пожалуйста, напишите мне». И у меня был такой поток сообщений. Мы их разбирали вместе с ассистентом.

У одной девушки после медитации начались головные боли, вплоть до потери сознания. Причём там очень чётко это было. Она закончила медитацию с головной болью, и после этого они у неё почти не прекращались. Вплоть до того, что она обратилась к неврологу, и сейчас на очень сильных обезболивающих. Полгода у неё уже вот это вот держится после блогерских медитаций.

У другой начался сильный страх смерти, потому что в одной из медитаций представляли какую-то тёмную фигуру, и она до сих пор её преследует. То есть конкретно формирование такой вот акцентуации во время медитации.

Примеров очень много. Там целый пул жалоб. В основном — тревога, головные боли, депрессия, экстрасистолия, нарушения физического здоровья, то есть появились какие-то неприятные симптомы, которых до этого не было. На первом месте, конечно, тревога.

И у нас с вами назревает вопрос. Может ли блогер без образования разрабатывать медитации? Ответ, наверное, очевиден. Потому что они не знают, что говорят, и до тех пор, пока медитация воспринимается, как развлечение, это довольно опасно. Мы должны понимать, что человек, слушающий медитацию, находится в определённом состоянии расслабления и доверия к автору. И нужно быть максимально осторожным, потому что в медитации идёт работа напрямую с подсознанием. И каждая словоформа, которая используется, должна быть на своём месте.

Первое правило здоровых медитаций — ни в коем случае автор не пишет их в потоке. То есть никаких потоков, никаких вселенских заговоров не бывает. Медитация — это метод. Честно скажу, когда я разрабатываю медитацию, у меня уходит примерно 2 месяца. Чтобы её полностью сложить, чтобы превратить её из цели в результат, в звуковую обработку, уходит очень много времени. И когда говорят, что — я пишу медитацию в потоке, я пребываю просто в таком удивлении, потому что её же будут слушать живые люди, вы же не знаете, как они воспримут ваши слова в этом потоке. Это первое.

Второе. У специалиста должно быть образование. Либо медицинское и психотерапия (в идеале), либо клиническая психология и какая-нибудь дополнительная база, хорошая — КПТ, гештальт, психоанализ. Для того чтобы понимать, как строится медитация, надо пройти период исследования метода. То есть надо лезть в зарубежные базы статей и читать — что, как и к чему приводит. Потому что в настоящее время, смотрите, ловушка такая — нет ни одной школы (я говорю про нормальные школы), которая бы обучала практике медитации. То есть вообще нет. Мы получаем то, что у нас множество медитаций и мы не знаем, как их делают. Третье правило. Если вы выбираете нового автора, найдите у него бесплатную медитацию, сядьте и, не закрывая глаз, просто послушайте. Если не понравится голос, музыка, тембр, скорость — значит, не надо. Потому что надо быть очень внимательным.

Я могу отвечать за свой метод, потому что я знаю, что я делаю. Я делаю медитацию долго, так как я человек очень дотошный. И первое правило медитации — это безопасность. Понятно, что в медитации не должно быть покойников, матерных слов. В идеале медитация не соприкасается с высшими сущностями. Если мы говорим про восточную практику, там у них может быть какое-нибудь божество, которому они в медитации молились. Но это уже духовный интеллект. Это уже не психология и не психотерапия. А если мы говорим про нейромедитации, то это работа только на уровне человека. Никаких потоков света. Например, наш любимый тета-хиллинг — это не психология, и не психотерапия.

Очень аккуратно выбираем для себя, чтобы нас ни к кому не присоединяли, и мы работали только внутри себя, внутри своего тела, внутри своего дыхания, и глубокого успокоения, и восстановления.

Colady: А чем плохо когда вот эти потоки света, присоединения? Чем это может быть вредно для личности? Или вредно с точки зрения здоровья? Либо это не вредно, это просто другое?

Екатерина: Сейчас скажу как есть. Потому что у меня самой два мнения. Первое мнение — дотошно-строгое. Если мы говорим про психологию и психотерапию, то никаких потоков света там быть не может. Мы строго работаем только внутри сознания и подсознания человека и любое подключение к какому-либо третьему объекту — это перекладывание ответственности на третий объект. Плюс автор медитации на этот момент имеет сильнейший фокус воздействия на человека и манипуляции, в том числе передачи ему негативных убеждений. Это называется гипнотическое убеждение. И можно сделать вообще любой вклад в подсознание. И он будет работать. Это очень опасно.

Colady: Не очень поняла. Человек в практике представляет, например, архангела какого-нибудь. И он передаёт ему какое-нибудь негативное убеждение?

Екатерина: Да, любое убеждение.

Colady: Например, архангел говорит: «Ты молодец, у тебя всё получится!» У нас ангелы редко говорят что-то плохое.

Екатерина: Это мы с вами так думаем. А на практике может быть всё что угодно. И используется такие слова, что один человек воспримет — я молодец, а другой — не получится, не такой я уж и молодец. И вот здесь надо быть очень аккуратным. В общем, в любом случае подключение к третьему лицу опасно, потому что выходит за рамки психологии. И оно не поддаётся контролю, и какое там внушение идёт в медитации, конечно, проще контролировать, потому что в гипнозе просто всё летит в бессознательное. В медитации можно контролировать. И если вы чувствуете дискомфорт во время медитации, выключайте её.

А второе моё мнение. Я работаю с разными людьми, в разных направлениях и некоторая часть специалистов, которая находится погранично между психологией и духовным интеллектом. Это не совсем эзотерика, это духовное развитие. Они утверждают, что подключение к вот этим вот творцам, любым выдуманным персонажам космоса, бесконечности, вот эти белые потоки света — это пиявки, которые вытягивают из человека какой-то ресурс. И потом от них сложно отключиться. Они очень интересно это рассказывают.

Если мы говорим про психологию, то это только тело, эмоции, наши мысли, все процессы внутри нас. Поэтому медитации, о которых можно говорить, что они безопасные, работают только в рамках психологии. Человек работает сам с собой, и это обучает его автономности. Если хочется к кому-то подключаться — это всё-таки эзотерика.

Colady: То есть там формируется некая подключка, в рамках которой вытягивается из человека ресурс. Обычно человек подключается, чтобы напитаться. Он же что-то просит, какой-то свет принимает в себя, блага, артефакты. То есть загружает в себя лучшие убеждения, лучшие энергии и прочее. Не встречала, честно говоря, такого, чтобы Архангелы высасывали энергию из человека. Очень интересный взгляд.

Екатерина: Такое мнение, что если что-то дают, то что-то и забирают. И вот вопрос. Что они забирают взамен? Про это не говорят, но это довольно интересное мнение. Но повторюсь. Я человек науки, я человек психотерапии, психологии и научной психосоматики, поэтому я рекомендую всегда действовать безопасно и помнить, что человек является ресурсом и источником своих изменений, поэтому при любых третьих подключениях нужно спрашивать себя: «А зачем я хочу переложить ответственность, почему я хочу у кого-то что-то попросить, если я могу найти это внутри себя?»

Colady: А мы можем вас попросить поделиться с нашими читателями бесплатной медитацией?

Екатерина: Да, конечно. Скоро у меня выйдет ещё одна обновлённая версия. У меня постоянно повышается всегда уровень звука. У меня свой композитор, который разрабатывает мелодии под мой голос.